Ночной кошмар [= Властители душ ] - Дин Кунц

- Сэм, но ведь это же ты опознал его по ее описанию.

- О'кей. Убедил. Но как Эмма отправилась в церковь на собрание любителей игры в карты, когда только что она наблюдала расправу, которую учинил ее муж над беззащитным ребенком? Как она только могла? И мог ли такой ребенок, как Джереми, будучи свидетелем жестокого убийства, так хладнокровно и складно врать тебе?

- Они все-таки твои соседи. Вот ты мне и объясни.

- В этом-то как раз все и дело, - продолжал настаивать Сэм. - В том, что они мои соседи. И были ими на протяжении всей своей жизни. Почти всей своей жизни. Я отлично их знаю. Я знаю их как никого другого. И я говорю тебе. Пол, что они просто не способны совершить подобное.

Пол прижал руку к животу. Желудок пронзили острые приступы боли. То, что он увидел в корзине - свернувшаяся кровь и пучки волос такого же цвета, как у Марка, - оказало на него сильное психическое и эмоциональное воздействие. Возможно, эмоциональное воздействие было столь разрушительным, столь ошеломляющим, что не замедлила последовать острая физическая реакция.

- Ты знал этих людей в обычных условиях, когда жизнь шла по заведенному порядку. Но клянусь, Сэм, в городе творится что-то из ряда вон выходящее. Начнем с рассказа Рай. Исчезновение Марка. Окровавленное тряпье. И в довершение всего появление Бадди и его сообщение о неизвестных личностях, которых он видел около резервуара глубокой ночью; причем, как раз за несколько дней перед тем, как весь город начал страдать от какой-то любопытной, необъяснимой эпидемии...

Сэм от изумления захлопал глазами.

- Ты полагаешь, что ночной озноб связан со всем этим, о...

Оглушительный удар грома не дал ему договорить.

Когда восстановилась тишина, Сэм сказал:

- Бадди не слишком надежный свидетель.

- Но ты поверил тому, что он рассказал, так ведь?

- Я поверил в то, что он видел нечто странное, да. Но вот были ли эти люди теми, за кого принимает их Бадди...

- Понимаю, он видел не ныряльщиков-аквалангистов. Аквалангисты не носят резиновых сапог до пояса. Он видел.., я думаю он видел двух типов с пустыми баллонами для распыления химических веществ.

- Кто-то отравил резервуар? - недоуменно спросил Сэм.

- Мне это представляется именно так.

- Кто? Правительство? - Может быть. А может быть, террористы. Или даже какая-нибудь частная компания.

- Но зачем?

- Посмотреть, получится ли тот результат, на который они рассчитывают. Сэм сказал:

- Отравить резервуар.., чем? - и нахмурившись добавил:

- Чем-то таким, что превращает людей в психопатов, которые способы убивать, когда им прикажут?

Пола пробрала дрожь.

- Мы еще не нашли его, - быстро проговорил Сэм. - Не теряй надежды. Нам еще не известно, что он мертв.

- Сэм... О Боже мой, Сэм, мне кажется, что найдем. Я почти уверен, что найдем.

Пол готов был разрыдаться, однако сейчас это была роскошь, которую он не мог себе позволить. Откашлявшись, он продолжил:

- Готов спорить, что этот социолог, Дейтон, связан с теми людьми, которых видел Бадди. Он здесь не для того, чтобы изучать население Черной речки. Ему известно, чем именно был отравлен резервуар, и он находится в городе исключительно для того, чтобы оценить эффект воздействия этого вещества на местных жителей.

- Но почему же тогда у Дженни и у меня нет этого странного ночного озноба? Пол пожал плечами:

- Не знаю. Понятия не имею, в какую ситуацию попал Марк сегодня утром. Что он видел такого, что вынудило их убить его?

Они пристально взглянули друг на друга, придя в ужас от мысли, что все жители города стали глупыми подопытными свинками в чудовищном эксперименте.

Оба были бы не прочь со смехом отмести самую возможность подобного, отделаться одной-двумя шутками; но ни один из них не смог даже улыбнуться.

- Если во всем этом есть хоть какая-то доля правды, - озабоченно сказал Сэм, - то у нас более чем достаточно оснований позвонить в федеральную полицию.

Пол возразил:

- Сначала нужно найти тело. Затем позвоним в федеральную полицию. Я намерен отыскать своего сына прежде, чем его зароют в яму где-нибудь в горах.

Постепенно лицо Сэма становилось таким же белым, как и его седые волосы.

- Не говори так, словно ты знаешь, что он мертв. Ты же не знаешь этого наверняка, черт тебя подери! Пол глубоко вздохнул. В груди ломило.

- Сэм, мне следовало поверить Рай сегодня утром. Она не обманщица. Эти окровавленные полотенца для посуды... Ты только подумай, мне приходится говорить о нем, как о мертвом! Я уже и думать-то о нем начал именно таким образом. Если я стану убеждать себя, что он жив, а затем найду его тело, то этот удар окажется чрезмерно сильным. Я его не переживу. Ты понимаешь?

- Да.

- Ты не должен идти вместе со мной.

- Я не могу отпустить тебя одного.

- Нет, можешь. Со мной все будет в порядке.

- Я не отпущу тебя одного.

- Хорошо. Покончим с этим.

- Он такой хороший мальчик, - тихо проговорил Сэм. - Он всегда был таким хорошим парнем. Я любил его, как собственного сына.

Пол кивнул, повернулся и вошел в темный дом.

* * *

Телефонная компания занимала узкое, двухэтажное кирпичное здание на Вест Мейн-стрит, в полуквартале от площади. От дома Паулины Викер до него было около двух минут ходьбы.

Маленькая и чистая приемная, где оплачивались счета и принимались жалобы, размещалась на первом этаже. Здесь стояло восемь шкафов для бумаг и длинный сосновый стол, были установлены кассовый аппарат, электронный калькулятор, фотостатический копировальный аппарат, пишущая машинка. Лежала стопка проспектов компании, на стене висел календарь "Сьерра-клуба". В комнате еще было несколько телефонных аппаратов, радиоприемник и флаг Соединенных Штатов Америки на подставке из нержавеющей стали. На мебели ни пылинки, на полу - ни пятнышка. Каждая стопка: будь то бумага для печати, бланки или конверты - тщательно выровнена и аккуратно сложена.

Единственный работник в конторе выглядел так же по-деловому, как и комната. Это была худощавая, нельзя сказать, чтобы совсем уж непривлекательная, женщина, приближающаяся к пятидесятилетнему возрасту. В ее коротко остриженных каштановых волосах поблескивало не более дюжины серебряных нитей седины. Кожа была гладкой и белой, как молоко. Угловатые черты лица скрашивал чувственный рот, который спасал ее внешность, но, казалось, был заимствован с другого лица. На ней был красивый и удобный брючный костюм и белая хлопковая блузка. К дужкам очков примыкала цепочка. Когда женщина снимала очки, они повисали на груди.